Притчи
- Видя, как страдает от любви Маджнун, многие пытались ему помочь советом. — Не так уж прекрасна эта Лайли, — говорили они. — В нашем краю много более красивых дев! Выбирай любую из них! Маджнун побледнел, услышав эти слова, и так ответил на них: — Красота — это не форма и не внешность сосуда, а его содержимое. И если оно вам кажется уксусом, то для меня оно — сладчайшее вино! Ведь Господь из одного кувшина наливает одному горькую отраву, а другому — мёд, и все видят очертание сосуда, но лишь посвящённый знает его содержимое! ВСЕ ПРИТЧИ Читать дальше
- Некто собирался в ученики к суфию, и его предупредили: — Ты должен будешь ответить на вопрос. Если ты дашь правильный ответ, он возьмёт тебя в обучение на три года. Вопрос был задан и ученик, поломав голову, выдал ответ. Представитель учителя удалился и через несколько минут объявил, что ответ верен. — Теперь ты должен удалиться и ждать 1001 день. После этого ты можешь явиться и получить Учение. Соискатель был польщён. Он поблагодарил представителя и спросил: — А что было бы, если бы я не ответил? — О, в этом случае вы были бы приняты немедленно! ВСЕ ПРИТЧИ Читать дальше
- Как-то шли вместе и в согласии четыре человека: турок, перс, араб и грек, и где-то они раздобыли динар. Этот динар и стал причиной ссоры между ними, потому что, получив его, они стали решать, как его потратить. Перс сказал: — Давайте купим ангур! — Зачем покупать ангур, лучше купить эйнаб, — возразил араб. Но тут вмешался турок: — К чему спорить? — сказал он. — Не нужен нам ни ангур, ни эйнаб, мы должны приобрести на этот динар узум! Грек тоже выразил своё несогласие: — Если уж что-нибудь покупать, то нужно взять стафил! — заявил он. Каждый из них стал доказывать свою правоту, и дело дошло до кулаков. И всё потому, что им в тот момент не повстречался знаток, который смог бы им объяснить, что все они говорят об одном и том же, и что слова «ангур», «эйнаб», «узум» и «стафил» означают «виноград», который все они хотели купить, но каждый думал об этом на своём языке. ВСЕ ПРИТЧИ Читать дальше
- Мудрец Аскалони редко произносил речи. Но когда это случалось, ученики приходили в восторг от его идей. — Не могли бы вы учить тогда, когда всем нам удобно собираться? — спросили они. — Дело в том, что многие из нас имеют семьи и не всегда могут присутствовать при ваших наставлениях. — Для этого вам придётся искать кого-нибудь другого, — ответил он, — ибо я учу только тогда, когда не чувствую в себе тяги к учительству. Но имеются такие, кто может учить, когда есть кому слушать. Это и есть те, кто испытывает побуждение учить и, следовательно, они и должны говорить понятно для слушателей. ВСЕ ПРИТЧИ Читать дальше
- Учитель-суфий шёл по дороге со своим учеником, как вдруг на них напала свирепая собака. Ученик пришёл в ярость и закричал: — Как смеешь ты так вести себя по отношению к моему Учителю? — Она более последовательна, чем ты, — заметил мудрец, — ибо она лает на каждого, в соответствии со своими привычками и наклонностями, в то время как ты поклоняешься мне как своему Учителю, но совершенно не замечаешь достоинств многих просвещённых, которые нам встречались сегодня по пути, и не обращаешь на них никакого внимания. ВСЕ ПРИТЧИ Читать дальше
- Некий знаменитый, всеми уважаемый и влиятельный купец пришёл к Бахауддину Накшбанду. Он сказал на открытом собрании: — Я пришёл, чтобы отдать себя в твоё распоряжение и в распоряжение твоего Учения. Я прошу принять меня в ученики. Бахауддин спросил его: — Почему ты считаешь, что способен получить пользу от Учения? Купец ответил: — Всё, что я знал и любил в поэзии и учениях древних, что запечатлено в их книгах, я нахожу в тебе. Всё, что другие суфийские учителя проповедуют, рассказывают и передают от мудрых, я фактически нахожу в тебе в полноте и совершенстве, которого не встречаю в них. Я рассматриваю тебя как равного среди равных с Великими, потому что я могу ощущать в тебе и во всём, что тебя окружает, аромат Истины. Бахауддин велел этому человеку уйти, сказав, что он сообщит ему своё решение относительно того, можно ли его принять, в должное время. Через шесть месяцев Бахауддин призвал купца к себе и спросил: — Готов ли ты публично вступить со мной в обмен мнениями? Тот ответил: — Да, с любовью и охотой. Во время утренней встречи Бахауддин вызвал этого человека из круга слушателей и велел ему сесть рядом с собой. Слушателям он сказал: — Это такой-то и такой-то, всем известный король купцов этого города. Шесть месяцев назад он пришёл сюда, считая, что может уловить аромат Истины во всём, что меня окружает. Купец сказал: — Этот период испытания и отделения, эти шесть месяцев без возможности взглянуть хоть мельком на Учителя, это изгнание заставило меня ещё более глубоко погрузиться в классику для того, чтобы я мог, по крайней мере, сохранить хоть какие-нибудь отношения с тем, кому я хочу служить, — с самим Бахауддином эль-Шахом, совершенно идентичным с Великими. Бахауддин сказал: — Шесть месяцев прошло с тех пор, как ты был здесь в последний раз; ты работал в своей лавке и ты изучал жизни великих суфиев. Ты, однако, мог бы изучать меня, раз ты рассматриваешь меня как явно равного Знающим прошлого, потому что каждую неделю я дважды бывал в твоей лавке. За прошедшие шесть месяцев, в течение которых мы не были в контакте, я сорок восемь раз побывал в твоей лавке. Во многих случаях при этом мы разговаривали с тобой, так как я делал кое-какие закупки или продавал что-нибудь. Из-за товаров и из-за простой смены внешности ты не узнал меня, где же здесь ощущение «аромата Истины»? Купец молчал. Бахауддин продолжал: — Когда ты подходишь близко к человеку, которого другие зовут Бахауддин, ты можешь ощущать, что он есть Истина. Когда же ты встречаешь человека, который называет себя купцом Хвадже Алави (один из псевдонимов Бахауддина), ты не можешь различить аромат Истины в том, что окружает Алави. Ты ощутимо находишь в Накшбанде только то, что другие проповедуют, не имея этого сами. В Алави ты не находишь того, чем являются мудрые, но чем они не кажутся. Стихи и учения, о которых ты говорил, — это лишь внешние проявления. Ты питаешься внешними проявлениями — прошу тебя, не давай этому имя духовности. ВСЕ ПРИТЧИ Читать дальше
- Один купец, известный также тем, что владел учёным попугаем, как-то по торговым делам собрался в Индостан. Перед тем, как отправиться в путь, он спросил всех своих чад и домочадцев, кто и какой хотел бы получить подарок из далёкого края. И каждый из них высказал своё пожелание. Спрошен был купцом и попугай, который попросил хозяина: — Когда ты придёшь в мой отчий край, скажи всем попугаям Индостана, что меня терзает разлука с ними, что я постоянно о них думаю в своей неволе, и скажи, что я от них жду совета, как мне совладать со своей печалью. Ведь где-то живёт и мой пестрокрылый кумир, моя милая, — мы с ней были, как Лайли и Маджнун, и теперь я вспоминаю её с любовью. Пусть же, получив от меня весть, будет меня вспоминать и она, и пусть она в час веселья в память обо мне обронит слезу. Купец поклялся исполнить просьбу попугая, и когда он, прибыв в Индостан, увидел там столько счастливых птиц, он сразу же вспомнил свою клятву и в точности передал слова птицы. Когда он закончил перед ними свой рассказ, один из попугаев громко воскликнул и упал замертво, распростёрши свои обессиленные крылья. Купец же почувствовал себя виновным в смерти птицы и долго ругал себя за то, что дал волю словам и так точно пересказал то, что ему говорил его собственный попугай. Между тем его торговые дела подошли к своему завершению, и он, закупив обещанные подарки, двинулся в обратный путь. Когда он вернулся, попугай спросил его: — Выполнил ли ты мою просьбу? — Выполнить-то я её выполнил, но теперь и сам каюсь, что это сделал. Дело в том, что как только я рассказал птицам, как ты здесь томишься, одна из птиц из сострадания так расстроилась, что упала замертво, и ни я, ни другие птицы ей не могли помочь. Как только учёный попугай услышал этот рассказ, он внезапно поник головой и упал на дно своей золочёной клетки. Там он затрепетал и замер так же странно, как и его индостанский сородич. Увидев, что птица умерла, её хозяин в горе сорвал с себя чалму, стал рвать на себе одежду и причитать: — Ты был так сладкоголос! Зачем же ты такое с собой сделал? Неужели мне теперь вовек не услышать твоё пение и твои речи? Неужели я тебя не верну к жизни? Ведь таких, как ты, не было даже в садах царя Соломона! В таких вот причитаниях и слезах купец провёл целый день и только к вечеру угомонился, вынес клетку в сад и бережно выложил из неё мёртвую птицу. Но попугай, почувствовав себя на свободе, вдруг ожил, раскрыл глаза и вспорхнул на ветку. Увидев это, купец сначала остолбенел, а потом вскричал: — Как же ты додумался до этой уловки? Неужели я сам, о том не зная, привёз тебе из Индостана какой-то совет твоих собратьев? — Ты принёс мне весть от моих братьев, — отвечал попугай. — Они через тебя мне сказали, чтобы я перестал услаждать людей пением, потому что, чем оно звонче и мелодичнее, тем прочней запоры на клетке, а мой брат ещё и дал мне совет притвориться мёртвым и таким образом выйти на свободу. Прощай же, мой хозяин! Я никогда не забуду, что освободился благодаря твоей заботе! Купец задумался над словами попугая и сказал: — Пусть Господь хранит тебя, ибо своим поступком ты приблизил меня к пониманию Истины. Спасибо тебе за урок. А теперь — прощай и лети в свой Индостан. ВСЕ ПРИТЧИ Читать дальше
- Какой-то поэт как-то написал в своей поэме о том, что в Индостане есть дерево бессмертия, и кто поест его плодов, никогда не постареет и не умрёт. Случилось так, что некий царь прочитал эти строки и сразу же отправил в Индостан одного из окружавших его мудрецов. Мудрец этот изъездил Индостан из конца в конец, везде наводя справки об этом дереве. Многие из тех, у кого он спрашивал, считали его сумасшедшим, другие смеялись над ним, а некоторые даже глумились, рассказывая ему всякие небылицы. Год за годом он проводил в своих странствиях. Мудрец устал от тягот и невзгод и начал подумывать о возвращении. Удерживало его лишь то, что он вернётся, не выполнив задания царя. И он решил перед уходом из Индостана встретиться с самым большим индостанским мудрецом и испросить у него совета, как ему быть. С этой просьбой он и пришёл к местному шейху. Когда шейх спросил о цели его прихода в Индостан, он подробно рассказал ему о поручении царя, о своих поисках и о том, как над ним здесь потешались. Шейх задумался, а потом сказал: — То, что ты ищешь, называется деревом Знания. Его ветви простираются в бесконечность, и я знаю, где растёт это дерево. Оно, это дерево, одно единственное на весь свет. Ты же спрашивал совсем не о том, тебе важно было его название, а не суть. Незнание же и непонимание сути всегда чревато многими бедами, в то числе и теми, которые ты перенёс! ВСЕ ПРИТЧИ Читать дальше
- При караване караульщик был, Товар людей торговых сторожил. Вот он уснул. Разбойники пришли, Всё вняли и верблюдов увели. Проснулись люди: смотрят — где добро: Верблюды, лошади и серебро? И прибежали к сторожу, крича, И бить взялись беднягу сгоряча. И молвили потом: «Ответ нам дай: Где наше достоянье, негодяй?» Сказал: «Явилось множество воров. Забрали сразу всё, не тратя слов…» «Да ты где был, никчёмный человек? Ты почему злодейство не пресёк?» Сказал: «Их было много, я один… Любой из них был грозный исполин!» А те ему: «Так что ты не кричал: «Вставайте! Грабят!» Почему молчал?» «Хотел кричать, а воры мне: молчи! Ножи мне показали и мечи. Я смолк от страха. Но сейчас опять Способен я стонать, вопить, кричать. Я онемел в ту пору, а сейчас Я целый день могу кричать для вас». ВСЕ ПРИТЧИ Читать дальше
- Симаб, когда он был ещё совсем молодым, задал как-то раз вопрос сидевшему у дороги дервишу: — Мог бы я совершить нечто такое, что побудило бы людей считать меня святым? Дервиш поднял голову с колен и, не задумываясь, ответил: — Нет ничего проще. Симаб стал умолять дервиша посвятить его в эту тайну. Дервиш сказал: — Тысячи суфиев были убиты благочестивыми людьми за то, что говорили слова, не нравившиеся этим людям. Всё, что тебе надо сделать, это изречь нечто непостижимое. Тогда ты, по крайней мере, в чём-то окажешься в положении, которое свяжет твоё имя с именем величайшего святого — Халладжа (первого суфийского мученика). Кто может желать большего? — Если бы манера поведения и людские верования превращали людей в святых — земли не было бы, а только одни небеса, полные святых. ВСЕ ПРИТЧИ Читать дальше